Что можно приготовить из кальмаров: быстро и вкусно

“Я сама убила своего ребенка” - одна за другой повторяют жительницы Питера, еще недавно посещавшие так называемый центр родительской культуры с ласковым названием “Колыбелька”. Центр, известный в первую очередь пропагандой модных “гармоничных и счастливых” домашних родов.

Для этих женщин мода обернулась потерей желанных детей, болью, страданиями. Журналист “МК” в своем эксклюзивном расследовании попытался выяснить, как и почему умирают питерские младенцы.

Они пьют хорошее вино, много курят, нарочито громко говорят и нарочито весело смеются. Красивые, успешные, умные дамы. Со стороны кажется, что подруги собрались после работы за столиком питерского ресторана потрепаться за жизнь.

Но они не подружки. Их свело несчастье. И говорить мы будем о смерти. Почти у всех у них погибли дети.

“Я слишком сильно хотела ребенка, слишком тщательно готовилась к родам, слишком много об этом думала, - опустив голову, говорит одна из них. - Наверное, любое “слишком” - плохо. Сейчас даже не пойму, почему мы абсолютно и безоговорочно доверяли Лене Ермаковой...”

В глазах у каждой - отпечаток страшной трагедии, разрушившей после девяти месяцев ожидания “волшебный мир беременности”.

Страшней роддома зверя нет

38-летняя Елена и 41-летний Алексей Ермаковы - организаторы питерского центра родительской культуры “Колыбелька”, официально зарегистрированного в 2001 году как ООО “Дашенька”.

По документам Алексей значится директором “Колыбельки”, хотя он, имеющий лишь техническое образование, никакого профессионального отношения к акушерству не имеет. “Но ведет себя очень уверенно, - рассказывают женщины. - Когда во время родов возникала та или иная проблема, Алексей гордо говорил: “Ох, скольких я на своем веку перетужил!”

Елена - настоящая богиня для своих подопечных. У нее медицинское образование, она училась в ординатуре по специальности “акушерство и гинекология”.

Супруги декларируют свою цель как желание “помочь родителям подготовиться к гармоничным, естественным родам и грамотному воспитанию ребенка”. Их девиз - “волшебный мир беременности”. К родам будущих родителей готовят как к празднику, с пирогом для счастливого отца и шампанским, чтобы окунуть в него пяточки новорожденного.

Официально в “Колыбельке” предлагается целый спектр услуг: начиная от авторского курса лекций, физических занятий, бани и кончая полезными продуктами собственного изготовления и “самыми лучшими” товарами для беременных.

Неофициально же, по словам потерпевших, Ермаковы убеждают своих слушательниц рожать дома в воду. И даже привозят для этого с собой надувной бассейн.

“У них есть специальная лекция: роды дома и в роддоме, - рассказывают бывшие слушательницы “Колыбельки”. - После просмотра настоящего фильма ужасов про роддом начинаешь верить, что роддом, женская консультация и врачи - вселенское зло. И рожать надо самостоятельно”.

Медицинское вмешательство в процесс вызывает жесткую критику организаторов “Колыбельки”. Банальное УЗИ может разрушить всю ауру ожидания малыша, прокол пузыря считается тяжелой хирургической операцией, а кесарево сечение - практически самой жестокой карой за плохую подготовку к родам.

Услуги центра не так дешевы, рассчитаны на обеспеченные семьи. Курс лекций, например, стоит от 4 до 8 тысяч. На сами роды Ермаковы никаких договоров не заключают, хотя их присутствие на этом “празднике жизни” обходилось женщинам от тысячи до полутора тысяч долларов.

Пей коньяк и тужься!

Искать других пострадавших начала Ольга Васильева, ребенок которой умер в марте этого года.

“Вечером у меня отошли воды, ночью начались схватки, - рассказывает она. - Я сразу позвонила Ермаковой и услышала: “Это предвестники. Выпей коньяку и спи”. Лена с Алексеем приехали ко мне наутро. Они то укладывали меня в бассейн, то перетаскивали обратно на диван. Оказалось, ребенок шел попкой вперед, трудно. Когда младенец вылез по плечи, он намертво застрял. Тогда они с усилием выдернули его…”

Признаков жизни новорожденный не подавал. Ермаковы быстренько собрались и уехали восвояси. Муж Ольги, вместе с ней прилежно посещавший занятия, вызвал “скорую”.

“Я рожала одна”, - твердила тогда врачам Ольга. Теперь она рассказывает, как Ермаковы, чтобы избежать проблем, советовали ей закопать трупик в лесу...

В том, что активное участие в родах принимали организаторы “Колыбельки”, признался уже позже на допросе у следователя муж Васильевой. В результате экспертизы патологоанатом установил, что смерть ребенка наступила в результате черепно-мозговой травмы и перелома основания черепа. Вследствие акушерского участия?

Лена заявила мне, что я сама виновата в смерти ребенка, - вспоминает Ольга. - Оказывается, у меня “дома грязь”, “с мужем плохие отношения”, “беременность прошла в депрессии” и “на лекции я ходила плохо”. А потом она посмотрела мои анкеты и добавила: “Что удивительного? У твоей прабабки тоже первенец умер! Это у тебя наследственное”.

Другая пострадавшая, Ольга Гончаренко, рожала с “Колыбелькой” в 2001 году.

“Изначально я планировала ехать в роддом, - говорит она. - А потом поддалась на убеждения Ермаковых (“У нас все детки рождаются гениями, в естественной домашней обстановке любви и заботы”). К празднику рождения подготовилась как положено - испекла пирог, купила шампанское…”

Роды длились трое с половиной суток. Малыш родился в бассейне - обвитый пуповиной, синий... Он не дышал. Сейчас сыну Ольги Гончаренко пять лет. Он - человечек-растение, с тяжелейшей формой ДЦП и эпилепсией. Не может сам ни есть, ни сидеть - только испытывает боль от непроизвольных судорог. В результате обследований специалисты посчитали, что причина этих бед - неправильная техника ведения родов.

Трое суток в родах… Почему женщина не испугалась, не вызывала “скорую”? В ответ на этот вопрос Ольга тяжело вздыхает.

Ермакова была рядом… Говорила: все нормально, еще немного - и родишь… Понимаете, за 9 месяцев постоянного общения с ней в меня была буквально вбита уверенность, что лучше нее никто не поможет. Мой муж все трое суток тоже твердил, как зомби: слушай Лену, делай, как Лена говорит… Он ведь тоже ходил на все лекции. Наверное, мы и впрямь были настоящими зомби…

Примерно то же самое говорит и Ольга Терпугова, еще одна пострадавшая. Ее малыш умер через сутки после родов с Ермаковой.

Анна Маркович тоже рожала в 2001 году с Ермаковой. После двух суток безрезультатных мучительных схваток Анна все-таки отправилась в роддом. Это ее спасло: оказалось, что у женщины узкий таз, а ребенок расположен неправильно, поэтому родить она могла только с помощью кесарева. Малыша еле удалось заставить дышать, за жизнь мамы врачам тоже пришлось долго бороться. “Ты только делала вид, что сильная, а на самом деле тебе просто надоело рожать и ты настроилась на кесарево!” - отчитала потом Анну Ермакова...

Труп вместо новорожденного

История 30-летней Кати С. - самая страшная в этой череде трагедий. Ее ребенок умер, так и не родившись, а женщина провела в родах больше недели. Это была очень желанная беременность. Для себя, без мужа. Катя хотела родить малыша наилучшим образом, поначалу думала даже поехать для этого за границу. Но в “Колыбельке”, куда она пришла на лекции, ее переубедили.

“Женщины в центре наперебой уверяли меня, что Ермакова - лучший специалист в этой области, - вспоминает Катя. - И сама Лена говорила: “Все будет хо-ро-шо”.

За три недели до предполагаемого срока у Кати стали отходить воды. “Я испугалась, позвонила Ермаковой. Она велела мне приехать для осмотра в баню”.

Осмотр показал, что у Кати - схватки-предвестники, но рожать ей еще рано.

Лена меня заверила, что “подтекать” может очень долго, это не страшно. Я полностью доверяла ей и не стала беспокоиться.

Через четыре дня, в воскресенье, начались сильные схватки. Катя легла в ванну и позвонила Ермаковым.

Но когда Лена приехала, схватки, как назло, прекратились. Ермакова уехала, оставив стандартный “рецепт”: выпить коньяку, настой из пустырника с медом и не паниковать.

Ермаковы приехали к роженице во вторник.

Меня бил колотун, я то вырубалась, то снова включалась, под глазами были огромные синяки, - вспоминает Катя. - Лена заставила выпить коньяка и велела спать.

Наступила среда - “банный день” в “Колыбельке”. Измученную Катю привезли в баню. “Занимайся своим делом - рожай!” - приказала Ермакова. Катя старалась изо всех сил, но так и не родила. Вечером Ермаковы повезли ее к себе домой и следующие два дня занимались тем, что “тужили” ее. На диване, на унитазе, в надувном бассейне, в ванной...

Они мне даже звонить родственникам не советовали: “Ты слишком много болтаешь вместо того, чтобы заниматься делом!” И все время повторяли “страшилку”: “Старайся, иначе попадешь в роддом, и тебя там прокесарят!” У меня сидело в мозгу - страшнее этого ничего не может быть”.

Наутро Ермакова вынесла вердикт: “Катя, тебе нужно в роддом”.

В роддоме ребенка вытаскивали щипцами. Ребенка? Это было синюшное зловонное тельце - оказывается, младенец умер минимум два дня назад.

Сама Катя провела две недели в больнице между жизнью и смертью. Когда пришла в себя, шокированные акушеры уговаривали: “Расскажи всю правду о родах с “Колыбелькой!”

Но Катя упорно твердила: “Я рожала сама, я рожала плохо, я во всем виновата...” Как зомби.

Прошло три года. С тех пор Ермакова ни разу не поинтересовалась здоровьем своей подопечной. И только на одном из интернет-форумов, где разгорелась дискуссия о домашних родах и всплыла Катина история, ответила примерно следующее: “Катя не хотела рожать и поехала в роддом. А там ребенок, естественно(!), умер”.

За кулисами “Колыбельки”

Окраина Питера. Здесь, на территории спорткомплекса, Ермаковы снимают помещение. Они и сейчас продолжают свою деятельность.

Елена и Алексей отказались встретиться со мной. “Среди журналистов практически нет порядочных людей, - сказали они мне по телефону, - что мы вам ни скажем, вы все равно обернете против нас”. Видимо, им есть, чего опасаться?

Чтобы понять, что сейчас происходит за дверьми “Колыбельки”, я попросила питерскую журналистку Юлю зайти туда под видом потенциальной клиентки.

На лекции? - поинтересовалась у меня вахтерша базы, проводив Юлю взглядом. Я спросила у женщины, что она думает о “Колыбельке”.

Через час Юля вышла с подаренным ей кирпичиком самодельного хлеба и счастливой улыбкой на лице: “У меня такое ощущение, что я и впрямь беременна. Я поняла, почему женщины слепо следуют за Ермаковыми. Они невероятно убедительны, очень тонкие психологи…”

Вы родите без проблем! - заверила Юлю Ермакова.

Но у меня зрение минус пять, и был разрыв сетчатки. Гинеколог сказал, что мне нельзя рожать самой - только кесарево.

Что вы! Никаких показаний для кесарева! Я вам советую больше с этим врачом не контактировать - он некомпетентен.

Прокуратурой Петроградского района Санкт-Петербурга возбуждено уголовное дело по ст. 235 ч. 1 УК РФ - за незаконное занятие частной медицинской деятельностью.

“Сейчас уголовное дело находится на стадии предварительного расследования, - сказал мне прокурор Дмитрий Смирнов. - Следствием установлено, что супруги Ермаковы не имели лицензии на занятие частной медицинской практикой и на оказание акушерских услуг, что они склоняли своих клиенток к родам дома и что Елена Ермакова проводила в центре осмотр беременных женщин. Потерпевшими признаны пять человек - это те женщины, которые обратились в прокуратуру с заявлениями. Пока Ермаковым не предъявлено никакого обвинения и не принято никаких мер по ограничению их свободы”.

По словам прокурора, в случае обвинительного приговора виновным грозит до трех лет лишения свободы условно и ограничения в работе. “Как показывает российская судебная практика, по подобным преступлениям суды крайне редко выносят обвинительные приговоры с реальным сроком наказания”, - сказал Дмитрий Смирнов. Сами Елена и Алексей от дачи показаний отказываются и продолжают работать.

Дело в том, что согласно документам Ермаковы занимались чисто образовательной деятельностью. На чтение авторского курса лекций у них есть необходимая лицензия. Принимать же роды в надувной бассейн они предлагали, что называется, “на ушко” - и на это нет, разумеется, ни договоров, ни квитанций. Поэтому доказать, что Ермакова именно принимала роды (и поэтому должна нести ответственность за их исход), а не просто присутствовала на них, крайне сложно. Возможно, преступление будет переквалифицировано на ст. 235 ч. 2 УК РФ - то есть на незаконное занятие частной медицинской деятельностью, повлекшее по неосторожности смерть человека. В этом случае срок, который могут получить подсудимые, возрастет до пяти лет - тоже скорее всего условно.

Официально пострадавших пять. Неофициально - около двадцати. Есть еще Лена - у нее ребенок умер в 2001-м, Яна - она родила мертвого младенца в 2004-м, Таня - похоронила новорожденного в апреле 2006-го. Сын Иры родился с инсультом и ДЦП - она говорит, что в ее группе ни одни роды не закончились успешно.

Многие не идут в прокуратуру: кто-то не хочет ворошить прошлое, кто-то до сих молится на Ермакову…

Алия М., Москва

Я потеряла ребенка в 31 неделю беременности. Рожала его уже мертвым.

Беременность до 28 недель протекала хорошо, я пошла на плановое УЗИ, и обнаружилось, что у меня нарушение маточно-плацентарного кровотока, к ребенку не поступают питательные вещества , и он в два раза меньше, чем должен был быть. В 28 недель весит около 600 граммов вместо положенных полутора килограммов.

Меня срочно положили в больницу, в отделение патологии беременных, где в итоге я провела три недели. Ставили капельницы, кололи уколы, ребенок даже подрос на 200 грамм. Мы с врачами радовались. А потом очередное УЗИ показало, что у него уже умирает мозг.

Дальше была стимуляция. Три дня я проходила с ним, мертвым, потому что роды никак не начинались. Я так же продолжала ходить в столовую с беременными женщинами. Когда ко мне подходили, спрашивали, какой у меня срок, отвечала: «31 неделя». Никому не говорила, что случилось. Спасало состояние шока, в котором я тогда пребывала.

Я помню замечательную дежурную сестру. У меня в одну ночь очень сильно поднялось давление и болела голова. Я подошла к ней спросила, можно ли мне какую-то таблетку выпить. Она сказала: да, уже все можно. А потом добавила: «Я всю ночь сижу, приходи ко мне в любое время, хочешь, просто поболтаем». Я к ней не пришла, но была благодарна за эти слова: она нашла те, которые были мне необходимы в данную минуту.

Через три дня я сама родила сына. Я была уверена, что вот такие роды, когда ты рожаешь уже не живого ребенка, – особенные, происходят в особенном месте, где будет только врач и я. Но муж сказал: «Я обязательно буду на твоих родах. Это же наш ребенок». С момента, как меня перевели в родовое отделения, он был рядом и поддерживал меня.

Когда начался активный период родов, я не думала о том, какой будет конец. Рожала без анестезии, потому что мне нельзя было ее делать по медицинским показаниям.

Когда роды закончились, нас оставили вдвоем с мужем на два часа. У меня была эйфория, видимо, гормоны все-таки накрыли. Я понимала, с одной стороны, что произошло, что у меня нет живого ребенка, а с другой стороны – я только что родила, стала мамой…

Боль от осознания утраты стала накатывать на второй день, я начала плакать.

В послеродовом все лежали с детьми, они все время кричали. Помню момент: я лежу ночью и – тишина, никто не плачет. И я понимаю, что хочу услышать этот звук, что я от него успокаиваюсь.

Пока я лежала в послеродовом отделении, муж узнал, как можно похоронить сына. Никто особо не объяснял, что делать. Казалось, этого никто и не знает. Можно хоронить? Нельзя хоронить? Мы сначала думали, что нам его не отдадут. В результате – его отдали, и нам удалось его похоронить. Это очень важно, и теперь мы часто ходим к нему.

Я видела, что врачи в больнице мне сочувствуют, но они не могли, не знали, как правильно поддержать. Я слышала: «Через полгода родишь еще. Через полгода уже можно». «Как хорошо, что нет рубца на матке». «Все равно если бы он родился, был бы глубоким инвалидом».

Нужные и важные слова говорили друзья. Моя подруга сказала: «Расскажи мне о нем». И для меня это было настолько правильно и нужно. Еще мне помогали фразы: «Ты самая лучшая мама», «Я с тобой», «Ты можешь рассказать мне все, что хочешь, я готов слушать», «Можно, я тебя обниму?», «На кого он был похож?». Слыша это, я понимала, что люди признают, что это мой ребенок, что он существовал, что он есть.

Первую неделю после выписки муж взял отгулы и был со мной круглосуточно. Приходили наши мамы и по очереди готовили нам еду, помогали с бытом, за что я им очень благодарна. Потому, что какие-то привычные вещи, которые мы делаем, не задумываясь, – покормить кота, постирать белье, приготовить обед – становятся в такие моменты совершенно невыносимыми.

В сильной депрессии я была год. Сначала пыталась справиться сама, без лекарств. Нашла новую работу, пыталась заняться спортом. У меня началась совершенно мне не свойственная активность. Я сейчас оглядываюсь и понимаю, это все тоже было следствием шока. Когда ребенку должно было исполниться полгода, мне стало совсем плохо, я пошла к психиатру, и она мне прописала таблетки.

Когда сыну исполнился год, мы устроили день рождения, позвали наших родителей, близких друзей. Испекли торт, поставили свечку, заказали шарики. Мне хотелось, чтобы это был не день скорби, а настоящий день рождения, праздник. И он получился. Мы пустили шарики в небо, задули свечку, вспоминали, сказали тост, насколько этот ребенок изменил нашу жизнь. После этого мне стало легче. Конечно, я не могу сказать, что горе проходит: оно не проходит. Внутри всегда будет дыра, но ты начинаешь учиться жить с ней. Учишься заново смеяться, радоваться.

Мы благодарны Соломону за то, сколько любви он нам принес, мы в себе открыли столько родительских чувств. Мне кажется, я очень сильно изменилась. Эта любовь, которую мы чувствуем к нему, она все время теперь с нами. Если кто-то спрашивает, есть ли у нас ребенок, отвечаем, что да, есть. Если вопросы следуют дальше, сколько ему лет, мы уже говорим, что он умер. Ну как иначе ответить? Разве можно сказать, что у нас нет детей, если он есть?

Когда с нами это случилось, фонда «Свет в руках» еще не было. Он появился только через год. Никакой информации, как пережить случившееся, на русском языке практически не было, всю информацию я брала на западных сайтах. В том же инстаграме существует целый мир, где англоязычные мамы, потерявшие детей, создают себе отдельные аккаунты, пишут об этом. И очень все друг друга поддерживают. Целая сеть поддержки. У нас такого не было, я не знала, куда обратиться. Я очень рада, что наконец-то это появилось в нашей стране.

«Мама не плачь, отпусти меня, пожалуйста»

Диана Фомина, Набережные Челны

Через четыре месяца после свадьбы я узнала, что беременна. Все последующие пять месяцев чувствовала себя хорошо, с анализами все было в порядке. И вдруг резко на 19 неделе начались отеки, пошла на прием к акушеру-гинекологу в женскую консультацию, и оказалось, что за неделю я прибавила четыре килограмма.

«Вы, наверное, едите много макарон, налегаете на картошку. Идите домой, а если будете много есть, положу в стационар». Пришла на следующий прием, оказалось, что еще прибавила три килограмма. На майские праздники меня приняла другая врач – прежняя была в отпуске. Она посмотрела, отпустила, ничего не сказала. Но я все равно чувствовала, что что-то не то, хотя беременность первая, ничего не знаю толком, все успокаивают, что так бывает – у беременных отеки.

Вечером позвонила заведующая (это была пятница) и сказала, что, скорее всего, у меня гестоз и нужно приходить в понедельник к врачу.

Накануне приснился сон, как недавно умерший дедушка мужа уводит с собой маленького ребенка. Утром пошла в поликлинику, давление стало подниматься – 130-140, проверили зрение и – сказали прийти завтра… Уже точно зная, что у меня серьезные проблемы, дождалась мужа, мы с ним пошли к заведующей, и только после этого на меня внимание обратили. Вызвали «Скорую», которая увезла меня в перинатальный центр. Там уже было совсем другое, внимательное отношение.

Там пытались сбить давление, как-то исправить ситуацию. А потом врачи сказали, что мое состояние тяжелое, резко повысился белок, и надо срочно проводить роды. Я еще думала, что его можно будет спасти, выходить после родов. Но мне дали понять, что это невозможно. У меня началась истерика, я отказалась от кесарева сечения: «Ищите, что со мной не так, но не трогайте ребенка».

В этот момент врачи вели разговоры с мамой и с мужем, чтобы они меня уговорили рожать. Давление было 220, и врачи говорили, что еще час, и либо я умру, либо – паралич или инсульт. Пришла заведующая и стала ругаться (сейчас понимаю, что она была права), говорила, что ребенка в любом случае не спасти, но если вместе с ним умру и я, то каково будет моим близким?

Мама и муж тоже уговаривали, говорили, как я им дорога.

Но я все равно отказывалась, поскольку думала о ребенке. Когда мне принесли на подпись бумагу с отказом от операции, у меня уже начала дергаться рука. Врачи сказали, что времени у меня совсем мало. Тогда я сдалась.

Сделали экстренное кесарево, родилась девочка 250 грамм, 23 сантиметра. Об этом мне сказали только наутро. Я в первое мгновение еще понадеялась, что она – жива. Нет! У нас осталась только бирка и фотография с УЗИ.

Когда утром очнулась – рядом лежали роженицы после кесарева, и они меня все спрашивали, кто у меня родился, какой рост, какой вес. Хорошо, врачи попались хорошие в перинатальном центре, они тут же подбегали к ним, просили не задавать мне вопросов. Подходили медсестры, успокаивали, подбадривали. Одна даже косичку мне сделала.

Но я плакала целыми днями.

А потом перевели из реанимации в общую палату, где со мной лежала девушка, у которой недоношенный ребенок был в тяжелом состоянии, не ясно, выживет – не выживет. Мы с ней обе говорили на одну тему, каждая со своим горем, каждая плакала.

Когда меня выписывали, надо было пройти через зал выписки, там стояли люди с воздушными шарами в руках, ждали, когда выдут те, у кого были благополучные роды. А я шла одна…

Два месяца на больничном плакала беспрерывно.

Очень поддерживали муж, родители.

Через два месяца предложили новую работу в бешеном темпе, что даже нельзя было подумать о чем-то, я ушла в нее с головой и, казалось, справилась. Но, как только темп спал, я опять начала погружаться в депрессию.

Особенно плохо было где-то через полгода, в день, когда ставили предварительную дату родов.

Справиться, на самом деле, помогли сны. На следующий день после операции мне приснился человек, похожий на Бога, во всем белом, который уводил за руку ребенка. Это была девочка, которая повернулась и сказала: «Отпусти меня мама, пожалуйста». И позднее мне приснился сон, как будто дочка играет и говорит: «Мама не плачь, отпусти меня, пожалуйста, мне же хорошо». После этого сна я проснулась и поняла, что на самом дела Бог есть, и дала себе слово перестать рыдать, взять себя в руки. Ушла с головой в обследование собственного здоровья, которое показало, что у меня все в порядке.

Важно, что муж смог похоронить дочку. Он ее похоронил в одной могилке с дедушкой. Я смогла туда приехать только через полгода: мне легче было понять, что она на Небе. Но сейчас я спокойно отношусь к тому, что тело ее там, и прихожу вместе с мужем.

Помогая другим…

Юлия Карасева, Люберцы

Моей дочке – 16 лет. Через несколько лет после ее рождения у меня был самопроизвольный выкидыш, потом – замершая беременность.

К такому грустному развитию событий я не то что бы была готова, но, поскольку уже была психологом, знала, как из этой ситуации выкарабкиваться

Я знала, насколько широко распространены перинатальные потери и насколько они замалчиваются в обществе. Я считаю это несправедливым, неправильным, потому что множество женщин оказываются потом в тяжелом состоянии, бывают и суициды, и развод, распад семей…

После замершей у меня случилась благополучная беременность, постоянно была угроза ее прерывания, но, с помощью врачей, удалось сохранить, и у меня родился сын.

После у меня был еще один выкидыш.

На самом деле справиться с этой болью, разобраться и отпустить мне помогала не только поддержка близких, в том числе – дочки, с которой мы и сейчас очень близки, но и то, что я стала помогать другим женщинам (безвозмездно) пережить случившееся.

Все беременности – это факт биографии женщины, даже если они закончились трагично. Важно только понять это, принять, возможно – проработать…

Благотворительный фонд «Свет в руках» оказывает психологическую и информационную поддержку всем, столкнувшимся со смертью ребенка до, во время и после родов. Кому-то важно просто услышать про опыт других, кому-то необходима психологическая помощь. Если вы столкнулись с этой бедой, обязательно обращайтесь за поддержкой.

В этой статье:

Когда ребенок умирает при родах безусловно это является трагическим событием, вызывающим множество различных эмоций и мыслей. В такие моменты сложно продолжать жить как прежде. Происходят перемены на всех уровнях вашего существования.

Горечь и боль наполняют душу. Разум просто отказывается поверить. Хочется, что бы это всё оказалось сном. Множество вопросов буквально стучат у нас в голове. Почему это произошло именно с нами? За что? Кто виноват? Как справиться с невыносимой печалью? Как жить дальше со всем ЭТИМ?

Ощущение бессилия в данной ситуации вызывает внутреннее оцепенение, злость и апатию. Уже нельзя ничего изменить, повлиять или вернуться в прошлое…

В ситуациях, где очевидным фактом является врачебная ошибка, за которую никто не хочет брать ответственности, появляются еще обида и ненависть. Мы столько всего пережили — неужели никто не заплатит за это?!

Можно ли справиться с горем?

Негативные эмоции настолько сильные, что могут закрутить в водоворот сложных депрессивных состояний, и принести больше вреда, чем само трагическое событие. С грустью и остальными переживаниями нужно работать, распознавать и руководить процессами.

Мужчины и женщины по-разному переживают этапы прохождения таких трагедий, как смерть ребенка при родах. Самое сложное — принять потерю малыша. Чтобы осознать, что произошло, говорите с другими, близкими людьми. Необходимо прожить горе, прочувствовать и проплакать.

Постарайтесь страданию не позволить разрушить супружеские отношения. Будьте близки и поддерживайте друг друга. Обвинения, самобичевание, отрицание и уход в себя усугубят ситуацию. Естественность необходима не только в минуты радости, но и горя. Будьте собой.

Могут облегчить страдание такие обычные вещи, к примеру — написание письма или самодельная открытка. Через них попробуйте выразить скорбь и мечты связанные с малышом. Ведь именно невысказанные слова любви терзают душу родителей. Излагая на бумаге чувства и мысли, мы словно наводим порядок в душе, где кажется будто бы всё перевернуто вверх ногами.

Письма или открытки привяжите, к примеру, к шарику с гелеем, отпустите в небо, куда попадают наши любимые ангелочки.

А дальше?

Осознав. Приняв. Высказавшись, погоревав какое-то время, вы увидите, что многое стало иным. Боль меняет человека изнутри. Но всё пережитое не должно вызывать опасений, тревоги о будущем, ненависти к миру, горечи в душе. После, немного утихшей боли, сконцентрировавшей вас на внутренних процессах, посмотрите шире. В мире есть страдания, а также есть надежда, вера и любовь близких.

Если для вас кроха был смыслом жизни, потеря становится невосполнимой, а горе не утешаемым. Постарайтесь разделить себя и малыша. Вы две разные личности. У каждого свой путь, особенное предназначение.

Не спешите утешаться следующей беременностью. Отдохните. Восстановите силы. Посоветуйтесь с врачом, когда лучше запланировать следующие роды после смерти младенца. Возможно вам понадобиться услышать объективный взгляд, еще нескольких профессионалов, таких как психолог, неанатолог и педиатр.

Помощь тем, кто потерял младенца

Необязательно пережить личную трагедию, такую, как смерть ребенка в родах, чтобы научиться поддерживать и утешать. Если потеря малыша случилась не с вами, а вашими друзьями или родственники, обязательно окажите им поддержку. Да, в такие моменты, не всегда можно найти нужные слова. Иногда молчание или некоторые действия усложняют ситуацию.

Постарайтесь понять, каким образом родители умершего малыша воспринимают происшедшее событие. Какие у них чувства и о чём они думают. Задайте осторожные вопросы или просто слушайте. Не перебивайте «успокойся, еще будут у вас другие детки…». Важно здесь и сейчас проявить сострадание и сочувствие, словно «вместе» пройти потерю любимого малыша.

Не волнуйтесь, печаль не будет продолжаться вечно. Мудрость, пронесенная через века, говорит о необходимости времени «плача». В иудаизме и православии даже есть определенные сроки — 40 дней, 1 год. Расставаясь с прошлым, начинайте возвращать горюющих в настоящее.

Безусловно Ваша помощь нужна не только словом, но и делом, к примеру в вопросах организации похорон, а также в юридических, а возможно даже и судебных разбирательствах.

Видео о смертности новорожденных

Елена Спахова в июне 2014 украла из детского отделения больницы ребенка-отказника. И только спустя 2,5 года этот факт стал достоянием общественности. Пока СК решает, как поступить с матерью, мы нашли еще 4 странных истории, случившихся в роддоме.

“Ей сказали, что ребенок умер”

Ольга: «Я тут в ноябре сидела в одной всем известной скандальной опеке, там целый сериал разыгрался, пришла женщина с 3 детьми, орала чего-то, хлопала дверями, я сначала подумала, что не в себе тетка. Нет, оказалась вполне нормальной. Она рожала в 36 роддоме 2 года назад, приехала из Рязани в гости к родственникам, внезапно ее прихватило. Кого в 36 свозят, все знают. Там отказ на отказе. Но эта женщина отказываться и не собиралась, просто попала туда как в ближайший роддом, и без денег. Ей сказали, что ребенок умер. Девочка, светленькая, голубоглазенькая. Она требовала выдать ей тело, после первого же требования тетю выперли из роддома со швами и температурой. Она из Рязани, где тут правду найти.

Но тетенька не сдалась. Она караулила, караулила у дверей роддома, когда будут выписываться те, с кем она рожала, некоторые сказали, что вроде ребенок кричал. Тогда она пошла к охранникам, и один ей рассказал, что увезли ее девочку в больницу, как оставленную. Они с мужем туда. Выцарапали ребенка, спасибо охраннику. Теперь тетка требует от опеки какую-то бумажку, не знаю зачем, но для уголовного дела ей надо. Опека не дает. Послушав такое, волосы дыбом встают. И она не врет, у нее с собой куча бумаг была, свидетельские показания, и прочее».

“Маме пришлось много побегать, чтобы вернуть себе сына”

Рассказывает аноним: «Телефонный звонок:

Вы такая-то? Звонят вам с опеки, придите и оформите нормально документы на вашего отказного ребенка.

Какого ребенка?

В таком году рожали? Ребенка в роддоме оставляли?

Героиня родила тогда сына, который умер в роддоме, тело не выдали, так как отправили на диагностику. Через полтора года она родила другого ребенка.

Женщина позвонила мужу, схватила сына и побежала в детский дом. Там она увидела мальчика, как капля воды похожего на ее сына, только немного постарше. Выяснилось, что она рожала в том роддоме, где главврач имела договоренность с русской парой об отказнике, была назначена цена. Дело в том, что здоровый славянский ребенок в наших местах редкость. Видно, пришлось врачу продать вовсе не отказника, а долгожданного ребенка молодой мамы. В последний момент доктор решила поднять цену, пара психанула и отменила сделку. Маме уже сказали, что ребенок умер. Малыш пошел по этапу. Потом маме пришлось много побегать, чтобы вернуть себе сына».

Зачем вам этот ребенок?

Анна: «Рожала я в 17.5 лет, будучи замужем. Вся беременность проходила легко и на ура, токсикоза не было. Никакого давления повышенного, отеков, все органы в полном порядке, анализы, как у космонавта и прочее.

Рожала в 40 недель. Во время схваток сделали укол, чтобы поспала, начала болеть голова после укола, ближе к родам головная боль стала нестерпимой, родила сама, без разрывов, ребенок закричал, мне его показали мельком. Мальчик родился здоровенький, 3600 весом, апгар 10/10, рост 50см. Померили мне давление и дали наркоз. Дальше, естественно, ничего не помню. Очнулась в интенсивной терапии, вся в трубочках/катетерах. При попытке открыть глаза, мне снова давали наркоз. Потом меня перевели в обычную палату, как оказалось, в реанимации я была 1.5 суток.

Чувствовала я себя прекрасно, анализы у меня больше не брали, давление не мерили, врач приходил только во время планового обхода палаты. Ребенка мне не приносили. На мои вопросы, где ребенок, когда принесут, отвечали “вам нужно окрепнуть”. Крепче меня, наверное, тогда были только стены.

Маме моей по телефону сказали, что я родила, но меня кесарили (?), чего, естественно, не было.

С момента, как я оказалась в обычной палате, ко мне каждый час стали ходить психолог РД и юрист РД, по очереди. Вопросы были в виде допроса. Меня просили лечь на кровать, садились рядом и, пристально на меня глядя, монотонно задавались одни и те же вопросы: сколько вам лет, замужем, хотели ли вы этого ребенка, хотел ли муж этого ребенка, есть ли родители, зачем вам этот ребенок, вы будете сами его воспитывать, вы помните, как рожали? Среди этих вопросов были, периодически, утверждения спокойным ровным голосом, что я нем могу помнить, как я рожала, потому, как мне стало плохо, и мне дали наркоз до родов, а не после, как утверждаю я.

Периодически мне давали успокоительные. Это продолжалось 2 дня с утра до вечера. Я ничего не понимала в происходящем, мне было мало лет, я не сталкивалась с подобным, я никогда раньше не рожала, и не могла знать, всегда ли так происходит, я жила еще в СССР с понятиями пионерки и комсомолки. Но то, что в этом во всем есть что-то ненормальное, я понимала, чувствовала.

Правда, единственные мысли были о ребенке, все ли с ним нормально, если мне задают такие вопросы, а ребенка не приносят. На третий день таких допросов, не смотря на успокоительные и мой нежный возраст, я устроила скандал у медсестринской стойки. Сбежались врачи. Я кричала, нет, орала, что мне обязаны немедленно принести ребенка, что они не имеют права его мне не показывать, что моя мама в курсе и она поедет в Минздрав и т.д. и т.п. Ребенка принесли через 15 минут. Дальше уже было все нормально, как и у всех. кто выписывается из РД с детьми.

Было еще одно - на следующий день, после моего скандала, мне показали убитую горем девушку у окна, у которой умер в родах малыш, а девочки из патологии рассказали, что и на прошлой неделе, и ранее неделей, тоже, малыши умерли в родах. Вот такая была негласная статистика РД, считавшимся очень хорошим на тот момент, одним из лучших в многомиллионном городе».

“Им всем в роддомах сказали, что дети умерли”

Мария: «У меня самая первая дочка прожила 25 часов. Множественные пороки развития несовместимые с жизнью. Мне ее показывали, показывали грыжу, объясняли мне, ошалевшей от горя, почему нельзя “зашить эту маленькую дырочку”, как я их умоляла…

Где-то через 2-3 года, когда я кормила на кухне старшего сына, по радио началась передача. В одном московском Доме Ребенка сменился главврач. И начала она просматривать дела воспитанников, особенно тех, кто нуждался в уходе и лечении-операции. Например, девочка с заячьей губой, мальчик со сросшимися пальчиками…И обнаружила, что в делах детей нет отказов матери!

ГВ оказалась молодая-инициативная. Она начала обзванивать родителей этих детей, благо все сведения были в документах. И… звонит, а там у людей массовый шок! Им всем в роддомах сказали, что дети умерли. Люди семьями, с детьми-бабушками-дядями-тетями, рыдая, приезжали к ДР забирать своих малышей. Дошло до суда. Оказалось, что кто-то из врачей в роддоме “оказывал благодеяние” молодым мамам, которые “могут потом родить здоровых”.

У меня началась истерика. Я уже прочла много медицинских книг и знала, что у моей дочки был 14% шанс выжить, если бы ее взялись лечить и оперировать. Моя мама подключила знакомых. Детей-то из роддома на руки хоронить не выдавали, и вообще, давали не свидетельство о смерти, а справку - потому что в ЗАГСе еще не зарегистрирован. Выяснили, что девочка моя все-таки умерла, где была кремирована, всё-всё. Но историю про “добрую женщину” из роддома я запомнила на всю жизнь».

«У нас беда. При родах погиб ребенок. Это был мальчик весом 3900 г. И он, и мама были здоровы - это подтверждали анализы и УЗД, сделанные за сутки к родам», - с такими словами и просьбой о помощи к редакции пришли молодые супруги Харькиных из Ровно. Оба родителей в том, что случилось, обвиняют врачей - они уже обратились с жалобами в управление здравоохранения и в прокуратуру, чтобы там провели необходимые проверки и наказали виновных. Родители в отчаянии - это был их первый ребенок.
Мать умершего младенца рассказала, что ничего не предвещало беды:

Беременность у меня была без отклонений. В ночь с 4 на 5 апреля у меня начали отходить воды, и утром мы с мужем приехали в роддом №2. Предварительно мы просили Ольгу Г., чтобы она приняла роды, поскольку этот врач - хороший специалист. Меня положили в отделение патологии беременных, взяли все необходимые анализы, сделали УЗД. Оно показало, что все в норме. Я боялась боли и просила, чтобы мне сделали кесарей вскрытие. Но врач сказала: «Все рожают сами и ты родишь!». Госпожа Ольга мне объяснила, что у них практикуется невмешательство в процесс родов, поскольку они работают за какой-то заграничной методикой. Кроме этого, у них пропагандируют, чтобы при родах был муж, поэтому он остался со мной. Впрочем, п.Ольга принять у меня пологи не смогла - спешила домой, а на следующий день она была на какой-то конференции. Поэтому мной занимался другой врач, который на тот момент дежурил. Мне кололи какие-то препараты, кажется, ампициллин, а ночью начались роды. Дважды за ночь ко мне заходил врач слушал сердце ребенка, заходила акушерка, потом что-то мне укололи и я заснула. В пятницу 6 апреля о 7.30 я родила мальчика, но он уже не дышал.

Врач сказал, что ребенок погиб и что это хорошо, потому что у него врожденная патология головного мозга. Мол, если бы мальчик выжил, то был бы неполноценным.

Очень быстро в роддоме договорились с городским отделом регистрации актов гражданского состояния, чтобы зарегистрировать смерть ребенка. Также была сделанная паталогоанатомическая экспертиза тела. Эксперт написал в протоколе вскрытия, что смерть ребенка наступила во время родов в результате острой асфиксии при обвитии пуповины вокруг ручки плода.

Мы с мужем убеждены, что гибели ребенка можно было избежать, если бы врачи более тщательным образом отнеслись к своим обязанностям. В частности, если бы врач УЗД заметил обвития пуповиной во время обследования, если бы мне сделали кесарево сечения.

Комментарий заместителя начальника областного управления здравоохранения по вопросам материнства Виталия Бойка:

Специально созданная комиссия сделала вывод, что ребенок погиб в результате острой асфиксии, то есть через обвития ручки пуповиной на несколько минут было прекращено дыхание малыша. Я понимаю нынешнее состояние родителей и как человек, и как врач. Впрочем, такие случаи гибели детей при родах случаются. В данном случае предусмотреть трагедию было невозможно. Ведь ход беременности был без патологий, УЗД показало «норму», в плода прослушивалось нормальное сердцебиение.

А относительно кесарево сечения, которое, по мнению п. Харькиной, могло спасти малыша, то до его проведения должны быть показы или со стороны здоровья матери, или со стороны плода. Мы не можем осуществлять хирургическое вмешательство без необходимости всем желающим. И так у нас кесарево сечения делают 20% роженицам, в то время как в Европе - лишь 5-7%. В данном случае категорических показов к кесаревом сечению не было. Кроме этого, и кесарево сечение может иметь осложнения, опасные как для здоровья и жизни женщины, так и ребенка.

Что касается вроде бы патологии головного мозга, то мне об этом ничего не известно. В выводе патологоанатома указана та же причина смерти, которую называют родители. О ни одной патологии в нем не идет речь. Относительно возможной неполноценности ребенка, о котором, как утверждают Харькины, говорил врач, то делать выводы о неврологической патологии или ее отсутствии можно было бы, если бы ребенок был жив. Ведь у него могли быть следствия асфиксии.